Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 19 сентября 2008
17:43
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
07:08
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 18 сентября 2008
19:13
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
17:57
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
16:33
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Bad people playing off of me.
Страхи рождаются не из ниоткуда.
Все, что ты видишь — лишь наслоение тебя самого на какую-либо картинку.
Все, чего ты боишься — ты сам.
Существует теория:
Все люди плавают в своих пузырях. Кто-то в маленьком, кто-то в большом.
Стенки пузыря гладкие настолько, что отражают то, что у него внутри.
Но, в то же время, они прозрачные. У кого-то opacity равен 50%, у кого-то 15%, у кого-то 95%.
И когда за пределами своего пузыря ты видишь нечто, ты видишь лишь его образ, на который наслаивается твое собственное отражение.
Расскажу пример.
Меня долго мучил страх девочки-из-звонка. Однажды, в отражении двух грязных оконных стекол, она мне явилась.
У нее были мои падающие на лицо волосы и моя дикая полуулыбка на одну сторону.
Глаза — на уровне моих глаз. Как же меня и подбросило! Трясло так, что казалось, будто началось землетрясение.
Стоило мне повалиться на пол, как угол стола как-то неприятно врезался в мой затылок.
Вот тогда-то до меня и доперло, что любой страх становится страхом лишь в комбинации с твоим собственным отражением.
Прости, я сумбурно объясняю.
Суть в том, что все страхи, они всегда были в тебе, всегда.
И избавиться от них можно лишь, если вылезти из пузыря.
Но сейчас я говорю лишь о сформированных страхах, напомни мне рассказать о самом чувстве.
Эту тему я знаю хорошо, что логично после многолетних тренировок и борьбы с ними.
Все, что ты видишь — лишь наслоение тебя самого на какую-либо картинку.
Все, чего ты боишься — ты сам.
Существует теория:
Все люди плавают в своих пузырях. Кто-то в маленьком, кто-то в большом.
Стенки пузыря гладкие настолько, что отражают то, что у него внутри.
Но, в то же время, они прозрачные. У кого-то opacity равен 50%, у кого-то 15%, у кого-то 95%.
И когда за пределами своего пузыря ты видишь нечто, ты видишь лишь его образ, на который наслаивается твое собственное отражение.
Расскажу пример.
Меня долго мучил страх девочки-из-звонка. Однажды, в отражении двух грязных оконных стекол, она мне явилась.
У нее были мои падающие на лицо волосы и моя дикая полуулыбка на одну сторону.
Глаза — на уровне моих глаз. Как же меня и подбросило! Трясло так, что казалось, будто началось землетрясение.
Стоило мне повалиться на пол, как угол стола как-то неприятно врезался в мой затылок.
Вот тогда-то до меня и доперло, что любой страх становится страхом лишь в комбинации с твоим собственным отражением.
Прости, я сумбурно объясняю.
Суть в том, что все страхи, они всегда были в тебе, всегда.
И избавиться от них можно лишь, если вылезти из пузыря.
Но сейчас я говорю лишь о сформированных страхах, напомни мне рассказать о самом чувстве.
Эту тему я знаю хорошо, что логично после многолетних тренировок и борьбы с ними.
вторник, 16 сентября 2008
Bad people playing off of me.
Вдох на четыре счета.
Мне странно ловить тот же трип, что ловишь ты.
Это кажется мне необычным.
То, что я касаюсь своего затылка и накручиваю прядь волос на палец.
Ты пишешь мне: "6мин".
Через мое горло проходит горячая волна,
идет по позвоночнику целенаправленно в центр тела,
а потом чуть ниже.
На длину одной ладони ниже, и я растекаюсь.
Вместо меня — суфле из сухофруктов в предоргазменном состоянии.
Задержка. Считаем до шестнадцати.
Головокружение, тошнота.
Так и надо. Чтобы ватные руки и пустая голова.
Мысли почти собраны в единое целое.
Мои руки зависают над клавиатурой, и я зажимаю shift.
Потом еще раз.
И еще раз.
[Пятикратное нажатие клавиши включает режим залипания клавиш...]
И ты говоришь мне, что растерял все мысли, как только подошел к компьютеру.
На выдохе считаем до восьми.
Меня косит. От этой схожести.
Ты пишешь мне: "мне что-то подсказывает, что наши миры — как панельные дома";
Ты пишешь мне: "ты так легко провоцируешь рекурсии".
Я рассказываю об этом кому-то.
Мне говорят: "Тебя замкнуло";
Я отвечаю: "Иди к черту".
Сейчас, когда ты свалил спать, начинает проступать реальность.
Футболка, джинсы, даже стол. Все в крови.
Теперь понятно, почему мышь прилипает к руке.
I`m bleeding. Я просто не замечаю этого.
Мне странно ловить тот же трип, что ловишь ты.
Это кажется мне необычным.
То, что я касаюсь своего затылка и накручиваю прядь волос на палец.
Ты пишешь мне: "6мин".
Через мое горло проходит горячая волна,
идет по позвоночнику целенаправленно в центр тела,
а потом чуть ниже.
На длину одной ладони ниже, и я растекаюсь.
Вместо меня — суфле из сухофруктов в предоргазменном состоянии.
Задержка. Считаем до шестнадцати.
Головокружение, тошнота.
Так и надо. Чтобы ватные руки и пустая голова.
Мысли почти собраны в единое целое.
Мои руки зависают над клавиатурой, и я зажимаю shift.
Потом еще раз.
И еще раз.
На выдохе считаем до восьми.
Меня косит. От этой схожести.
Ты пишешь мне: "мне что-то подсказывает, что наши миры — как панельные дома";
Ты пишешь мне: "ты так легко провоцируешь рекурсии".
Я рассказываю об этом кому-то.
Мне говорят: "Тебя замкнуло";
Я отвечаю: "Иди к черту".
Сейчас, когда ты свалил спать, начинает проступать реальность.
Футболка, джинсы, даже стол. Все в крови.
Теперь понятно, почему мышь прилипает к руке.
I`m bleeding. Я просто не замечаю этого.
Bad people playing off of me.
Как он не понимает, что именно из-за таких действий я и перестаю с ним встречаться?
Все вокруг ему должны, особенно я. Он делает добрые дела, ага, конечно.
За каждое сказать "спасибо" не достаточно. Надо, блядь, встать на колени, расстегнуть ему штаны и отсосать так, чтобы искры из глаз.
И каждый раз я говорю ему, что мне нужен другой человек, что я не хочу (не-могу-господи-не-заставляйте-меня ).
А он спокойно пожимает плечами и тянет меня на себя, чтобы поцеловать.
И когда мне становится нечем дышать, я абстрагируюсь.
Он начинает покусывать мои разбитые губы.
Каждый мой стон от боли он воспринимает как страстный.
Каждое мое движение чтобы оттолкнуть его — сексуальной игрой.
У него в голове — глючный электронный словарь.
Все, что он говорит — пошлятина.
И даже когда я пулей вылетаю из его машины и быстрым шагом двигаю домой, у него нет ни грамма сомнения в том, что я вернусь.
Я вижу на своем телефоне смс: "Жаль, что мне сегодня не досталось твоего чудного ротика". Удаляю, стираю слезы с лица.
Я удаляю следующую: "Устроишь мне маленький минетик, пока я веду машину?"
И следующую: "Хочу в следующий раз отыметь тебя на капоте"
И еще одну: "Почему ты не отвечаешь, детка? Ты ласкаешь себя?"
Меня тошнит от него.
Когда-нибудь я его убью.
Все вокруг ему должны, особенно я. Он делает добрые дела, ага, конечно.
За каждое сказать "спасибо" не достаточно. Надо, блядь, встать на колени, расстегнуть ему штаны и отсосать так, чтобы искры из глаз.
И каждый раз я говорю ему, что мне нужен другой человек, что я не хочу (не-могу-господи-не-заставляйте-меня ).
А он спокойно пожимает плечами и тянет меня на себя, чтобы поцеловать.
И когда мне становится нечем дышать, я абстрагируюсь.
Он начинает покусывать мои разбитые губы.
Каждый мой стон от боли он воспринимает как страстный.
Каждое мое движение чтобы оттолкнуть его — сексуальной игрой.
У него в голове — глючный электронный словарь.
Все, что он говорит — пошлятина.
И даже когда я пулей вылетаю из его машины и быстрым шагом двигаю домой, у него нет ни грамма сомнения в том, что я вернусь.
Я вижу на своем телефоне смс: "Жаль, что мне сегодня не досталось твоего чудного ротика". Удаляю, стираю слезы с лица.
Я удаляю следующую: "Устроишь мне маленький минетик, пока я веду машину?"
И следующую: "Хочу в следующий раз отыметь тебя на капоте"
И еще одну: "Почему ты не отвечаешь, детка? Ты ласкаешь себя?"
Меня тошнит от него.
Когда-нибудь я его убью.
Bad people playing off of me.
Удалось урвать пару часов сна.
Мне опять снился ты. Мы сидели за моим древним фано, в том самом городе, который и называть-то не стоит, и мои пальцы как-то совсем неловко двигались по клавишам. Постоянно торчали мизинцы, кисти были неправильно округлены, а локти прижаты к телу. Ты бил меня по рукам линейкой, но не кричал.
Над ухом звучал тихий спокойный голос: "Не напрягай руки. Убери мизинцы. Дома надо было заниматься, а сейчас — играй. Ты сможешь"
Просыпаться не хотелось. То ли потому что сна было — всего ничего, то ли потому что так и не было опознано то произведение, что ты меня учил играть.
Мне опять снился ты. Мы сидели за моим древним фано, в том самом городе, который и называть-то не стоит, и мои пальцы как-то совсем неловко двигались по клавишам. Постоянно торчали мизинцы, кисти были неправильно округлены, а локти прижаты к телу. Ты бил меня по рукам линейкой, но не кричал.
Над ухом звучал тихий спокойный голос: "Не напрягай руки. Убери мизинцы. Дома надо было заниматься, а сейчас — играй. Ты сможешь"
Просыпаться не хотелось. То ли потому что сна было — всего ничего, то ли потому что так и не было опознано то произведение, что ты меня учил играть.
06:23
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
06:08
Доступ к записи ограничен
Bad people playing off of me.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра