К слову об уникальности. У меня есть удивительная способность не нравиться людям, которых я хочу видеть в качестве работодателей. Я держусь позиции "продавец-покупатель", в том плане, что я предлагаю себя и свои навыки, а работодатель их покупает. Ну, или не покупает, это как получится.
Три свободных дня я езжу по собеседованиям, получая везде одно и то же: - Вы слишком неформальны. - Мы не уверены, что Вы сможете переключаться с официальной манеры поведения на пиздец. - Вы правда считаете, что это Ваше кредо? - Blah, blah, bla-a-a-a-ah.
Но как бы они ко мне ни относились, как бы им ни не нравился мой внешний вид и/или эксплодинг, они вносят меня в банк вакансий. Они пишут не отказ. Они перезванивают и предлагают то, что я хочу, соглашаясь на те условия, что я им (в приступе скуки) диктую.
Сегодня мне сказали, что меня хочется так, что блевать тянет.
Надо уже перестать играть роль героя, которого я хочу видеть в зеркале. Нельзя всю жизнь проходить с тысячей приклеенных к лицу масок и ломаться каждый раз, когда очередной энтузиаст отрывает одну из них.
Когда-то давно мама отчитывала меня за вранье. Вранье было осознанной заменой личности и часто походило на правду. Мне удавалось заставить людей верить в то, что я говорю, практически не прилагая усилий — стоило начать, как очередная история становилась моим прошлым и настоящим. В этом бреду моя жизнь каким-то образом растворялась и теряла свою естественную насыщенность. А жизнь-то, на самом деле, была дико интересная и наглядно демонстрировала те самые примеры, которые часто показывают в кино. Мама брала меня за руку, садилась напротив и доводила нас обоих чуть не до слез, стараясь пробиться. Но в этот момент напротив нее всегда сидел какой-то персонаж. То узник Аушвица, пытаемый солдатом Вермахта, то вип-ребенок, упоровшийся синтетическим кокаином до блевоты, то еще кто-то там, на кого у меня сейчас уже не хватит фантазии. И каждый раз нам обоим было очень херово, потому что мы оба не знали что с этим делать. Мама до последнего не сдавалась и не отводила меня к психологу. Когда мне стукнуло 15, все это внезапно прекратилось. Самые интересные мои истории были настоящими. Но привычка быть кем-то еще осталась. Клоуном, в первые 20 минут перетягивающим все внимание в компании на себя, чтобы оставшиеся несколько часов просидеть в углу. Бойцом, храбро защитившим честь двадцатилетней подруги, пожертвовав носом. Идиотом, панически боящимся реальных людей. Олдфагом. Сумасшедшим. Кем-то еще. Кем-то еще. Кем-то еще.
Но мне теперь не хочется. Я хочу быть тем, кто я есть. Ведь только так можно избавиться от всех этих людей, что живут вместо меня в тех промежутках, когда я не пишу в свой уютненький.
Сегодня, по дороге домой после встречи с сестрой, я пытался изгнать из своей головы навязчивые мысли на тему этого поста. Мне это почти удалось (уже после того, как вспомнилась мама), как рядом со мной какая-то совсем маленькая девочка сказала "Мам, я хочу домой. Когда мы поедем домой?" Кастанеда сказал бы, что это знак. Я прислушаюсь.
В кои то веки, я могу положить руку на сердце и громко сказать: я не уникален.
Каждый может месяцами динамить издательство, кормить его «завтраками», не укладываться в сроки.
Каждый может вести себя как последняя блядь, чтобы потом ползти на коленях, просить прощения.
У каждого замечательно получается валять дурака, изображать из себя нахала, тролля, девственника.
На самом деле я никакой.
Да, никакой.
Все, что можно увидеть — сотни масок, каждая из которых предназначается кому-то из вас. То, что под ними вряд ли покажется хоть сколько нибудь приятным, если не наоборот.
Я никому не запрещаю лезть в мой мир. Можно не разуваться, у меня демократия.
Следует лишь помнить, что вы это делаете на свой страх и риск.
Я не несу никакой ответственности за то мнение, что у вас сложится и как быстро оно рухнет.
Я играю на старших арканах: с ядовитыми пауками в зоне повышенной опасности, облившись бензином и с сигаретой в зубах. Избавиться от бессмысленного, бесполезного страха можно, вышибая клин клином.